— Ты получил первый вызов в юношескую сборную после второго сезона в Молодежной лиге, расскажи подробнее об этом времени?
— Мы прошли очень долгие, трудные сборы, попутно выигрывая многие турниры. Обстановка на клубных сборах, конечно, серьезно отличается от того, что тебе предстоит в национальной команде при подготовке к важному старту. Вплоть до того, что в клубе, грубо говоря, ты тренируешься пять часов в день, а в сборной иногда доходило до девяти, и в свой единственный выходной ты все равно не предоставлен сам себе. Тем не менее, все того стоило.
— Когда на груди висит золотая медаль, воспоминания о тяжелых сборах уходят на дальний план?
— Знаешь, когда на моей груди висела золотая медаль, я думал уже вообще о другом. У меня была одна мысль: «ДОМОЙ!» Очень сильно хотелось домой, плюс понимаешь, что все не зря, и на этот сезон твои задачи выполнены. Вдобавок у нас тогда выступление на чемпионате Европы наложилось на выпускные экзамены в школе. Получилось так, что 23-го числа мы играли финал, а 25-го у меня был ЕГЭ по математике.
— Часто пишут, что когда выходишь на площадку в майке с национальным флагом на груди, и играет твой гимн, сердце заходится и чувствуешь определенное волнение. У тебя так было?
— Есть такое. Когда выходишь, и понимаешь, что люди переживают за тебя, болеют… Перед финалом мы заходили в интернет, смотрели, что писали болельщики в соцсетях. Мол, ребята, давайте, страна за вами, мы вместе с вами! Надо выигрывать, ты представляешь свою Родину, ты — ее лицо. Эта мысль бьется в твоей голове и внутри действительно что-то вздрагивает.
— Ты занимался плаванием. Не тянет назад, в бассейн?
— Бывает, хочется окунуться. В Анапе я ходил в бассейн, и кстати, показывал даже лучшее время, чем те результаты, которые я ставил, когда занимался. Рост побольше стал, физика другая, и в определенных видах, например, в баттерфляе, сейчас гораздо легче и удобнее плыть.
— А какими стилями ты плавал?
— Основной кроль, это «коронка» моя была, остальные впристяжку.
— Твой отдых связан как-то со спортом?
— У меня последние два года отпуска как такового нет, времени мало очень. С родственниками со всеми повидался, туда в гости съездил, сюда заглянул — уже уезжать пора! Семья-то большая, особенно по мусульманской линии. Приезжаешь, мясо, чак-чак, постоянные застолья (улыбается), какой тут спорт?
— По-татарски говоришь, кстати?
— Раньше как-то еще говорил, сейчас нет. Да и сколько себя помню, всегда понимал, что говорят, а изъяснялся с трудом.
— Илья, а родители имеют какое-то отношение к спорту?
— Папа боксом в молодости занимался.
— Поэтому и дети его пошли изначально в борьбу?
— Нет, мы с братом начали с раннего детства заниматься дзюдо по инициативе дедушки. Он всегда хотел, чтобы его внуки были спорстменами. Занимался он с нами очень серьезно, и спортом, и учебой. Ему хотелось, чтобы мы были умными спортсменами (улыбается).
— Премировал вас за успехи?
— (смеется) Лучшие воспоминания из детства, когда мы с братьями помогали копать картошку, и за достойную работу дедушка покупал нам килограмм мороженого. Оно было обалденно вкусное, сейчас такого нигде не найти. Лучшая награда была нам. Сидели потом втроем с братьями на семейном ужине после тяжкой работы и трескали его от души!
— Таблицу умножения, наверное, еще до первого класса выучил? У меня тоже был такой дедушка...
— Да, кстати. И математика мне нравилась, у меня хорошо она шла… до определенного времени (улыбается).
— Сколько тебе было лет, когда ты начал заниматься спортом?
— В дзюдо я пошел в пять с половиной лет. Вскоре к борьбе прибавилось плавание, я занимался через день, чередовал бассейн и татами. Потом мы переехали из Кумертау в Стерлитамак, и я сконцентрировался на занятиях плаванием. Плавал с хорошими ребятами, которые позже попадали в сборную страны, выигрывали чемпионаты Европы. Кажется, один парень даже в олимпийскую сборную отобрался, ездил в Лондон. Потом мой брат Саша ушел на дзюдо, а вскоре за ним ушел обратно и я.
— Брат — пример во всем?
— Да. У нас небольшая разница в возрасте, всего полтора года, и сколько я себя помню, всегда за ним тянулся. Саша многому меня научил, он всегда был для меня авторитетом, и сейчас им остается. Он старше, умнее, опытнее — это касалось и борьбы и плавания в том числе. Боролись мы, правда, в разных категориях, и каких-то серьезных побед в дзюдо у меня не было, хотя по Башкирии что-то выигрывал. Ну и как-то летом я со своим другом Егором Волошенковым пошел на открытую волейбольную площадку. Там играл его отец, и пытался приобщить к этому Егора, а тот, в свою очередь, позвал меня.
— Кажется, мы подбираемся к интересному моменту, как Илья Власов и волейбол наконец-то встретились. Сколько тебе было?
— Шестнадцать. На этой площадке меня увидел Алексей Королев, который на тот момент работал статистиком в «Факеле». Что-то я, понятно умел, да и рост к этому моменту у меня был уже 206, весил 77 килограмм. Физика тоже была, ноги сильные — плавал же много, мог в воздухе чуть позависать. Королев рассказал про молодежную команду, предложил приехать и попробоваться. Попросил телефон. Я сначала не поверил, если честно, думал, это все не очень серьезно. Но телефон дал. А недели через две позвонил Павел Валерьевич Михайлов, поговорили с мамой моей, решили приехать в Анапу и попробовать.
— Ты приехал и попробовал. Как это было?
— Да как… ужасно это было! (смеется) Я когда в зал зашел первый раз, просто ошалел. Никогда и не видел такого живьем, как они прыгают, как по мячу бьют, как подают. Антон Абрамов там божил… Для меня это было что-то запредельное, казалось, что у меня никогда так не получится. В общем, поставили меня на площадку, пасовал Дмитрий Павлович, менеджер молодежной команды — тренера у «Факела» на тот момент не было, а я прыгал и пытался перебить сетку. Несколько раз он мне пасовал, а я бил и падал на пятую точку. Он подбрасывал мне все выше и выше, и через какое-то время мяч кое-как перевалился через трос (смеется).
Пришел на базу, принял душ, выхожу, там сидят Павел Валерьевич, Дмитрий Павлович и мама моя. «Останешься, не останешься?» — спрашивают.
— А ты думал: «Оставят — не оставят?»
— Да я не думал ни о чем, не воспринимал это как-то всерьез. В Анапу съездил, отдохнул, на ребят крутых посмотрел. Сел к ним, на маму глянул, она говорит: «Решай сам».
— Маме, конечно, тебя отпускать не хотелось?
— Ну а как ты думаешь? Конечно, страшновато было — мне шестнадцать только-только исполнилось, и я такого никогда не видел. И все, остался, получается, работаем по сей день (улыбается).
— Помнишь момент, когда понял, что волейбол может стать твоей жизнью, что ты можешь чего-то добиться?
— Глубоко. Мне кажется, я до сих пор не до конца это осознал. Наверное, к концу первого сезона, когда я даже не думал ни о чем таком, просто тренировался и играл. А потом случайно глянул таблицу личной статистики, и оказалось, что я на втором месте в лиге по блокам. Подумал: «Ничего себе, вроде что-то могу!» Надо работать, значит, трудиться — и все. И на следующий сезон мы стали вторыми, было понятно, что надо выигрывать и… делать дела. Как-то так. А конкретно момента не было, наверное. Окончательно не понял еще.
— Когда мы с тобой первый раз разговаривали, ты говорил, что не любишь ставить перед собой какие-то далекие цели. То есть, попав в молодежку, ты работал, чтобы встать в состав, потом у тебя была цель стать лучшим блокирующим, затем — выиграть конкуренцию за основу Суперлиги....
— Да.
— Ты можешь озвучить свою ближайшую цель на данный момент?
— Я думаю, составить конкуренцию в национальной сборной России (улыбается). Во-первых, попасть туда; а во-вторых, побороться за место в составе.
— Неплохая цель.
— Я тоже так считаю, цель отличная.
— Насколько резким был переход от уровня Молодежной лиги к Суперлиге?
— Да ни насколько. Все было ожидаемо и очевидно. Я знал, что будет жестко и еще раз повторяю, не задумываюсь над такими вещами. Просто выхожу и делаю свою работу, выкладываюсь полностью.
— Но ведь бывает так, что выкладываясь полностью ничего не получается?
— Значит, не судьба. Значит — это не твое дело, если ты выкладываешься, а у тебя не выходит.
— То есть все-таки уже знаешь, что это твое дело?
— (усмехается) Я же не говорю, что у меня все получается.
— Что в твоей жизни есть помимо волейбола?
— Тачки и девушки (смеется). Времени свободного нет, я поспать-то толком не успеваю.
— Давай поговорим о «Факеле» в этом сезоне. Что можешь сказать?
— Могу сказать, что команда этого года — это команда не прошлого сезона. Здесь собрались ребята, чтобы показать себя, играть и выигрывать. Все здесь болеют за одну идею. Хотят что-то доказать прежде всего самому себе.
— Человек и должен только сам себе что-то доказывать, разве нет?
— Я с тобой согласен, но кто-то доказывает больше другим, чем себе. По большому счету, никто таких результатов от нас не ожидал в начале сезона, а мы не думаем о таких вещах. Мы тренируемся, играем и выигрываем. Зачем выдумывать что-то лишнее? Зачем загадывать? Что будет, то и будет. Недавно прочел: «Сначала человек тратит свое здоровье, чтобы заработать деньги, а потом он эти деньги тратит на то, чтобы здоровье восстановить, в итоге получается, что он толком-то и не живет».
— И ты хочешь сказать, что попытаешься прожить свою жизнь иначе?
— Да нет. Я хочу сказать, что будет так, как будет. У каждого человека своя судьба, у каждого она складывается по-разному — моя вот такая, я ушел в спорт. Трудиться каждый день, видеть родителей один-два раза в год, толком не учиться. Я не был, например, ни на последнем звонке, ни на выпускном вечере, не знаю, что такое обычная студенческая жизнь. У меня так, а у кого-то по-другому. У кого-то нет того, что есть у меня, и он не видит того, что вижу я. В каждом моменте есть свои минусы и свои плюсы, и я ни о чем не жалею.