20 января 2016
Павел Абрамов был одной из звезд той волейбольной сборной России, которая еще не выиграла Олимпиаду-2012, но регулярно шумела в Мировой лиге и брала бронзу в Афинах-2004. В России его хорошо помнят в Нижнем Новгороде, Уфе и особенно в Одинцово – за местную «Искру» он выступал четыре года.
Полтора года назад Абрамов закончил играть и выбрал очень редкое продолжение карьеры. К тому моменту он уже руководил компанией «Черный хлеб» – сельхозпредприятием в Тульской области, которое производит органические муку, зерно и крупу.
О том, как устроена его работа – и прошлая, и нынешняя, – Абрамов рассказал в интервью Sports.ru.
– Вы занимаетесь органическим земледелием. Объясните парой фраз, чем это отличается от земледелия обычного?
– Органическое значит производство согласно экологическим стандартам. Эти стандарты – такой томик документов с определенными требованиями; чтобы называться экологическим или органическим, ты должен эти требования соблюдать и сертифицироваться у третьей стороны.
– Только что передо мной лежали миндальные печеньки. Они органические или нет?
– С вероятностью в 99 процентов – нет. Смотрите. В органическом земледелии, если говорить о выращивании зерновых культур, запрещено применение ядохимикатов и синтетических минеральных удобрений – но редкое хозяйство обходится без того или другого. Большинство печенек, которые мы едим, сделаны большими производственными комбинатами. Они скупают сырье у самых разных поставщиков. Обычно зерно для этого сырья выращено с помощью минеральных удобрений и, как правило, семена протравливаются перед посевом. Вероятность того, что в этой печеньке есть пестициды, почти сто процентов.
– Где вы были и что делали, когда поняли: хочу заниматься сельским хозяйством?
– Изначально у меня было просто желание заниматься бизнесом, причем было оно всю мою жизнь. Еще когда мне было 24 года и меня спрашивали, что я хочу делать по окончании карьеры, я говорил: «Бизнесом». Что это и как это, я тогда не знал.
В свое время моя свояченица Маша Веденеева начала печь хлеб, и делала это из итальянской органической муки. Выяснилось, что такой российской муки нет. Появилась идея – сделать так, чтобы она появилась. Потом на это наложились определенные обстоятельства: за несколько лет до того я купил земли сельхозназначения в Тульской области – без всяких мыслей на перспективу, просто как вложение денег. Потом выяснилось, что рядом выставили на продажу здание с мельницей. Также рядом был бывший колхозный зерноток, которым владели мои друзья.
В итоге все это и сложилось в производство.
– Сколько денег вы во все это уже вложили?
– Я называл разные суммы, которые потратили мы с партнерами: и 2 млн долларов, и 2 млн евро. Сейчас из-за курса подсчитать еще сложнее, поэтому остановимся на цифре в 2 млн долларов.
– Когда вы окупитесь?
– Мы вышли на самоокупаемость, то есть перестали инвестировать в производство, чуть больше года назад, в октябре 2014-го. С тех пор ни я, ни мои партнеры не вложили в предприятие ни копейки. Все было постепенно: сначала вкладывали, потом сделали себе корпоративные телефоны, потом назначили себе зарплаты – это всего год назад произошло. Ну а в ноябре 2015-го мы впервые разделили небольшие дивиденды.
У меня два партнера. Спортсменов среди них нет, но один из них – Евгений Шифанов – работал в одинцовской «Искре» директором, когда я там играл.
* * *
– Вы профессионально играли в волейбол и учились на дневном отделении географического факультета МГУ. Как это возможно?
– Когда я был на первом курсе, моя команда играла во второй лиге и на время первой сессии я чуть не завязал со спортом. Мне 18 лет, я в МГУ, у меня сессия и одновременно – два тура чемпионата России. Пропускать первые экзамены я не мог себе позволить и не поехал, в команде официально объявили: Абрамов закончил. Но я сдал сессию и вернулся. На геофаке такая система: чем дальше, тем легче. Разделение по кафедрам, свои преподаватели – они относятся с пониманием. На третьем курсе я со сборной России выиграл чемпионат мира среди молодежи, взял MVP и стало понятно: профессиональный спорт все-таки неизбежен. Но диплом я все равно получил. Специальность – географ и преподаватель английского языка.
– На старте карьеры у вас была дивная командировка – в Японию.
– В 2002 году мы со сборной России – уже взрослой – выиграли Мировую лигу в Бразилии. Я получил награду лучшему нападающему, и на меня обратили внимание итальянцы и японцы. Еще тогда был очень изматывающий сезон в московском «Динамо» – заняли пятое место, ну и вообще атмосфера была тяжелая, – поэтому я решил уезжать. В «Динамо» я получил квартиру в Москве, но сама зарплата, которую предлагали за границей, была в разы больше. В последний момент с предложением вышел еще и Белгород. Ко мне подошел Борис Колчинс, который их тогда тренировал: «Паш, если мы предложим столько же, сколько японцы, пойдешь к нам?». «Нет, я уже решил: Япония».
Одно из главных впечатлений от этой страны – чистота на улицах, она просто невообразимая. Можно из дома выходить в белых носках и не бояться их испачкать. Все заасфальтировано, деревья где-то, может, есть, но грязи – никакой.
Еще – потрясающая еда! Я нигде так вкусно не кушал – даже в Италии. Например, живая рыба – пока я ее ел, она дышала, еще работала жабрами. Было странно, но невероятно вкусно – мясо было настолько мягким, что мы вынимали его ложками. В ресторанах, кстати, все всегда пробуют друг у друга. Кто что заказал – и по кругу. Суши я спокойно ел и в Японии, и в Москве, а японцы так не могут: от московских суши им не по себе. Когда я только подписывал контракт, в Москву прилетели работники клуба и спросили, где здесь японская кухня. Я показал, они поехали, но быстро вернулись: «Мы не смогли там ничего съесть».
Еще – горячие источники; штука, которая запоминается на всю жизнь. Комплекс отдыха, в который ты приезжаешь на целый день. Сначала ванны, потом – ресторан, потом – комната отдыха, где можно поспать, потом – снова ванны. Вода очень горячая, сразу в нее не залезть – только постепенно. Сейчас мне этого очень не хватает: возможно, это один из лучших способов, которые есть на свете, чтобы провести выходной день.
– Когда вам стукнуло 30, вы уехали в польский клуб «Ястшембский Венгель». Это было так необычно, что добило даже до меня. Зачем?
– 2009 год, в чемпионате России – последствия кризиса. Предыдущий сезон я провел не очень удачно, поэтому суперпредложений из России у меня не было. Мне всегда было интересно что-то новое, хотелось поменять обстановку, вот я и уехал.
Там было замечательно. В Польше любой волейболист чувствует себя звездой. А если волейболист высокого уровня – суперзвездой. К тебе прикреплен журналист, который звонит после каждого матча. Толпы болельщиков, полные и громкие залы. Комментаторы, обсуждения, программы, трансляции – причем в отличном качестве. В общем, примерно как у нас Континентальная хоккейная лига.
– Мы знаем, как поляки относятся к Алексею Спиридонову. Как они относятся к вам?
– У нас как раз начинался плей-офф, когда под Смоленском разбился самолет польского президента. За год в Польше я не почувствовал к себе никакого негатива – ни до, ни после этой катастрофы. Только уважение. И вообще атмосфера в клубе была супер, ее во многом создавал главный тренер, итальянец Роберто Сантили, который потом переехал со мной в Одинцово. Во многом благодаря этому мы добились лучшего результата в истории клуба: выиграли Кубок Польши и заняли второе место в чемпионате.
– В «Искре» вы играли с бразильцем Жибой, которого называли Роналдо от волейбола – самым-самым лучшим из всех.
– Это был не только лучший волейболист мира. Для меня Жиба как Иисус Христос, пусть я и неверующий. Мы дружили, были не разлей вода, попадали в разные истории, в том числе когда он меня сдавал на руки жене пьяного – и такое бывало, да. У Жибы при всей его мировой известности я ни разу не заметил звездной болезни. Жиба перед всеми открывал двери – не только перед партнерами по команде, перед официантами, уборщицами, электриками, перед всеми. Это потрясающий спортсмен и потрясающий человек.
– У вас около 150 матчей за сборную России. Какой из них самый крутой?
– 2002 год, финал Мировой лиги против Бразилии. Это Белу-Оризонти, 25 тысяч на трибунах, это море из людей в желтой одежде – люди не только сидели, но и стояли. И мы бразильцев дрюкнули в тот вечер. Было нелегко, но, блин, получилось, что полуфинал и финал мы отыграли просто супер.
– Из всех сборных России волейболисты летают в самые необычные места. История с борта самолета?
– Был очень страшный перелет в Аргентине – на чемпионате мира-2002. Перелетали из одного города в другой на маленьком самолете, попали в грозовой фронт, минут 40 нас с невероятной силой трясло. Стюардессы были бледные. Полки открывались, с них все валилось. Каталки с кока-колой ездили из одного конца салона в другой. Пассажиров рвало. Наши ребята волновались, а я был молодой и мне было вообще пофиг.
– В вашей жизни было много неудобств из-за роста?
– Да нет, мы привыкли везде помещаться. И с самого детства катались на поездах. Помню, когда я был во второй лиге, в Уфу ездили в неотапливаемом вагоне. Что-то сломалось – на улице «минус 20» и в поезде «минус 20». Ничего: ложились в одежде, укрывались одеялами – никто не замерз. Вторая-первая лига – всегда дешевые гостиницы, где кровати со спинками. Поэтому команда всегда возила с собой ключ, чтобы эти спинки откручивать. Это, кстати, всегда первое, куда мы смотрели, заселяясь: спинка снимается или нет?
– Я не смогу опубликовать это интервью, если не спрошу про договорняки в волейболе. Они же бывают?
– У меня было другое. В Японии нам нужно было проиграть, чтобы слить сильную команду. Мы уже были в плей-офф, а один из наших главных конкурентов мог туда не попасть. Чтобы не попал точно, мы свой матч должны были проиграть. Я сразу сказал: «Тренер, только без меня, хорошо?» Меня посадили на трибуну, и я смотрел оттуда. Выяснилось, что японцы умеют очень красиво проигрывать – все делали вид, что старались, но все равно – поражение.
* * *
– В 90-е за сборную России по волейболу играл Павел Шишкин. Закончив карьеру, он довольно быстро освоился в бизнесе и стал долларовым миллионером. Когда вы пришли к нему за советом, он отговаривал вас от своего дела. Почему вы не послушались?
– Он отговаривал именно от производства. Тогда я не понимал – почему, сейчас понимаю: любое производство – рубашек, стаканов, зерна – это очень, очень, очень сложно. Шишкин говорил: «Хочешь заниматься бизнесом – открой магазин, но не производи это сам». Но я твердолобый – переубедить меня не удалось. И здорово, что не удалось. Во-первых, получается. Во-вторых, за эти четыре года у меня было столько открытий, что я стал просто другим. Когда ты сам производишь что-то, ты действительно понимаешь, как устроен мир.
– Какие книги по бизнесу вы читали?
– Труды по беспахотному растениеводству – это отлично подходит для экологического производства: Овсинский, Мальцев, Фолкнер. Беспахотное – это без плуга. Плуг что делает? Он подрезает комок земли и переворачивает с ног на голову, принося тем самым значительный вред почве. Единственный резон использовать плуг – избавиться от сорняков. Но это не единственный метод и к тому же не самый эффективный. Поэтому мы используем не плуг, а другие орудия, которые подрезают почву и рыхлят ее на небольшой глубине.
– Кого вы считаете лучшим бизнесменом России?
– Без понятия. Единственное: есть бизнес, а есть присасывание к нефтегазовой отрасли. Когда тебе дали ресурс тестя, находящегося на высокой должности, это не очень настоящий бизнес – какой бы высокой ни была его рентабельность. Бизнес – это когда ты выводишь свой продукт на конкурентный рынок и эту конкуренцию выигрываешь.
– В числе того, что вы делаете, есть полба. Что это такое?
– Это прародительница современной пшеницы. Древняя культура, от которой произошли все сорта современной пшеницы. Сейчас много людей, у которых аллергия на глютен – я один из них. Продукты из пшеницы таким людям употреблять нельзя, а из полбы – можно. При этом глютен она тоже содержит, только его состав другой. Из полбы делают все те же продукты: хлеб, каши, макароны. Про вареную полбу, кстати, было еще у Пушкина в «Сказке о попе и работнике Балде».
– Идея этого бизнеса пришла к вам, когда ваша родня увлеклась здоровой едой. Я всегда думал, что хлеб и здоровая еда – разные вещи.
– Не нужно путать хороший хлеб с плохим хлебом. Чего я точно никому не порекомендую – это есть белый хлеб. Белый хлеб – абсолютно бесполезный продукт, который ни к чему, кроме ожирения, не приводит. Дорогой или дешевый, вкусный или невкусный, нарезной батон или багет – неважно, все они произведены из белой муки, там нет зародышей, нет отрубей, он бесполезен.
Хлеба из цельнозерновой муки – это другое дело. Людям, которые никак не могут отказаться от хлеба – я вот не могу – рекомендую есть черный хлеб. Хотя он тоже бывает разный: в магазинах полно черного хлеба, который испечен из той же белой муки, просто в него добавлен активированный уголь в качестве красителя. Так что смотрите на состав.
– Сколько стоит хлеб, сделанный из вашей муки?
– От 80 до 120 рублей за 450-граммовый хлеб.
– Мамочки. С такими ценами, боюсь, у вас может быть только один рынок сбыта – Москва.
– Это не так. Наша основная целевая аудитория – женщины от 25 до 50 лет, которые заботятся о своем здоровье и здоровье своей семьи. И не всегда это люди с высоким достатком. Просто это те, кто тратит деньги не на целевые продукты, а на ценные. И поставляем мы в самые разные регионы – от Владивостока до Ленинграда. Плюс Беларусь, Казахстан и Киргизия.
– Вы говорили, что деревня спивается. С чего вы взяли?
– Я вижу это собственными глазами. Наше производство находится в Тульской области: офис, мельница и переработка – в деревне Хатманово, зерноток – в деревне Соломасово. У нас работают местные, но не все закрепляются надолго. Приходится нанимать много приезжих. То, что деревня спивается, можно увидеть, приехав в выходной день: в 12 часов дня на улице есть люди, которые еле стоят на ногах. На производстве тоже разное бывало – в том числе люди, которые в обед позволяли себе махнуть стопочку. Мы за такое или серьезно штрафуем, или увольняем.
– Кто в этом виноват?
– Родители. Советское прошлое многих испортило. Если у тракториста отец был главным вором колхоза и тащил оттуда все, что можно – все общее, значит, ничье; раз ничье, значит, мое, – тракторист почти наверняка пойдет по его стопам. Если его дед или отец глушили водку со страшной силой, весьма вероятно, что то же будет делать и он.
– Вы жаловались, что на комбайнеров и трактористов сейчас не учат. Откуда вы их тогда берете?
– На трактористов учат, причем в нашем же районе, а вот на комбайнеров – нет. Но трактористами у нас все равно в основном работают украинцы. На самом деле это очень важная профессия. Плохой тракторист – это испорченная техника, это несвоевременная подготовка почвы, это невовремя посевная, это заросшее сорняками поле, это плохое зерно при высокой себестоимости. Украинцы в этом году отработали хорошо. Культура производства в сельском хозяйстве на Украине сейчас выше – видимо, хорошие традиции сохранились лучше, чем у нас.
– Сколько они получают?
– Тракторист – в сезон 25-30 тысяч рублей. Комбайнер, если я правильно помню, 35 тысяч. Это очень хорошие зарплаты для Тульской области.
– Вы родились и выросли в Москве. Вы продолжать получать удовольствие от города?
– Безусловно. Да, Москва непростой город. Да, многие будут жаловаться на пробки, на экологию, на приезжих. Пробки – они меня очень напрягают, но я в них практически не стою. Я работаю за городом – в Тульской области, на самом ее севере, это 120-130 км от столицы. В будни я там, в Москву возвращаюсь только на выходные и передвигаюсь пешком или на метро. Приезжие – если живешь в Москве, это надо просто принять; мы многонациональная страна и многонациональный город.
Москва, на мой взгляд, стала намного лучше. Появились такие замечательные места, как Парк Горького – он был непонятно чем, а стал совершенно замечательным. Появились пешеходные зоны, велодорожки. Кто сколько на этом отмыл и заработал, меня волнует, но в меньшей степени – важно, что сделали что-то приятное для людей.
– Пять дней в неделю вы проводите в деревне. Каково это – после тех самых велодорожек и Парка Горького?
– Есть поговорка, что в России есть три погоды: грязь, грязь замерзла, грязь засохла. Но это единственное, что плохо в деревне. В остальном – все отлично. Другой воздух и другие запахи – гораздо вкуснее, чем в Москве.
* * *
– Вратарь «Зенита» Вячеслав Малафеев открыл агентство недвижимости и сказал, что планирует зарабатывать не меньше, чем зарабатывал в футболе.
– Моя тактическая задача: получать столько же, сколько в волейболе. Но я уже понял, что в бизнесе с деньгами все иначе. Когда в волейболе тебе задерживают зарплату на две недели, все ходят и вздыхают. В бизнесе не получать деньги от контрагента в течение пары месяцев – нормальная ситуация. Вкус денег ты ощущаешь совершенно по-другому. Чтобы они к тебе пришли, нужно выстроить кучу процессов. В волейболе ты можешь сидеть на скамейке запасных и спокойно получать 10 млн рублей в год – тренируясь, иногда выходя на площадку и не очень отвечая за результат. А в бизнесе – иди и заработай 10 млн в год. Это очень тяжело, но очень интересно.
| 18 ноября
Pari Суперлига Чемпионат России 2025. 12 тур | ||
 | : |  |
|
Динамо-ЛО (Ленинградская обл.) |
Кузбасс (Кемерово) | |
|
г. Сосновый бор | 23:00 (кем)
| ||
| 13 ноября
Pari Суперлига Чемпионат России 2025. 11 тур | ||
| | : |  |
|
Кузбасс (Кемерово) |
Факел Ямал (Новый Уренгой) | |
|
2 : 3 | ||
| Команда | И | В | П | О | |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 |
Зенит-Казань (Казань) |
11 | 11 | 0 | 32 |
| 2 |
Локомотив (Новосибирск) |
10 | 9 | 1 | 25 |
| 3 |
Белогорье (Белгород) |
10 | 8 | 2 | 24 |
| 4 |
Динамо (Москва) |
10 | 8 | 2 | 23 |
| 5 |
Динамо-Урал (Уфа) |
10 | 7 | 3 | 23 |
| 6 |
Енисей (Красноярск) |
10 | 6 | 7 | 17 |
| 7 |
Зенит (Санкт-Петербург) |
10 | 5 | 5 | 16 |
| 8 |
Кузбасс (Кемерово) |
10 | 5 | 5 | 16 |
| 9 |
Динамо-ЛО (Сосновый бор) |
12 | 5 | 7 | 14 |
| 10 |
Факел Ямал (Новый Уренгой) |
11 | 4 | 7 | 12 |
| 11 |
Газпром-Югра (Сургут) |
11 | 4 | 7 | 10 |
| 12 |
Нова (Новокуйбышевск) |
10 | 2 | 8 | 8 |
| 13 |
Нефтяник (Оренбург) |
11 | 2 | 9 | 7 |
| 14 |
АСК (Нижний Новгород) |
10 | 1 | 9 | 4 |
| 15 |
МГТУ (Москва) |
10 | 1 | 9 | 3 |
| Команда | И | В | П | О | |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 |
Локомотив-CШОР (Новосибирск) |
8 | 8 | 0 | 24 |
| 2 |
ЮКИОР (ХМАО-Югра) |
8 | 8 | 0 | 22 |
| 3 |
Динамо-ЛО-2 (Сосновый бор) |
8 | 7 | 1 | 21 |
| 4 |
Факел Ямал (Новый Уренгой) |
8 | 6 | 2 | 18 |
| 5 |
СШОР Самотлор (Нижневартовск) |
8 | 5 | 3 | 16 |
| 6 |
Зенит-2 (Санкт-Петербург) |
8 | 5 | 3 | 14 |
| 7 |
Динамо-Олимп (Москва) |
8 | 5 | 3 | 14 |
| 8 |
Белогорье-2 (Белгород) |
8 | 4 | 4 | 15 |
| 9 |
Енисей-2 (Красноярск) |
8 | 4 | 4 | 10 |
| 10 |
Зенит-УОР (Казань) |
8 | 3 | 5 | 10 |
| 11 |
Кузбасс-2 (Кемерово) |
8 | 3 | 5 | 7 |
| 12 |
Беркуты Урала-БашГАУ (Уфа) |
8 | 2 | 6 | 6 |
| 13 |
Нова-2 (Новокуйбышевск) |
8 | 2 | 6 | 5 |
| 14 |
МГТУ-2 (Москва) |
8 | 1 | 7 | 6 |
| 15 |
АСК-2 (Нижний Новгород) |
8 | 1 | 7 | 4 |
| 16 |
Нефтяник-УОР (Оренбург) |
8 | 0 | 8 | 0 |
ФотоВСЕ ФОТО
партнеры
//